Девять карет ожидают тебя - Страница 57

К оглавлению

— Да, спасибо. Шерри.

— Что? А, поняла, бармен слушает?

— Да.

— Тогда, боюсь, вы должны хорошо попрощаться.

— Не знаю как.

— Скажите a'bientot, cherie.

— Объем там, шерри, — сказал Вильям угрюмо, а потом засмеялся. — Рад, что вы в таком хорошем настроении.

— Да. Скоро увидимся. И спасибо, Вильям, спасибо большое, очень хорошо не быть… совсем самой по себе.

— Не думайте об этом, — произнес он и повесил трубку.

Я не успела сделать то же самое, как по дороге зашумела машина. Мы с Филиппом стояли рядом у темного окна и смотрели на огни. У ворот. Сквозь туман. Светят на потолок. Мальчик взял меня за дрожащую руку.

— Вот и он.

— Да. Ой, Филипп.

— Ты тоже боялась все время?

— Да, ужасно.

— Я не знал.

— Это хорошо.

Машина остановилась, огни погасли, заглох мотор. Шаги по гравию. Дверца хлопнула. Ручка поворачивается. Шум теперь внутри дома, открывается дверь, шаги по полу… Он пришел. Все закончилось. Я сказала:

— Dieu soit beni, — и шагнула к двери. Не представляла, что буду говорить Ипполиту. Возможно, ему уже преподнесли новости каким-то образом. А может, он никогда про меня не слышал. Неважно. Он здесь. Можно передать ребенка. Я побежала по галерее и вниз по красивой лестнице. Свет не горел. Через открытую парадную дверь фонарь бросал внутрь поток света. Снаружи в тумане мерцала машина.

Пришелец стоял у двери, подняв руку, будто собирался включить свет. Высокий сильный силуэт, неподвижный, прислушивается. На толстом ковре шума от меня было не больше, чем от привидения. В середине лестницы я остановилась, потом медленно пошла дальше. Увидел меня, поднял голову.

— Значит ты здесь?

Больше он не сказал ничего, но и это остановило меня, как выстрел. Я так сжала перила, что они могли бы и треснуть. Я бы повернулась и убежала, но не могла двигаться.

— Рауль?

— Lui-meme.

Свет зажегся со щелчком, огромная люстра заструилась светом тысячи кристаллов, лучи ударили мои глаза, я подняла руку к лицу, потом уронила и посмотрела на него через пустой холл. Забыла о Филиппе, Ипполите, Вильяме Блейке, который несся ко мне на полной скорости, не видела ничего, кроме мужчины, который смотрел на меня. И не было ничего, кроме того, что нас разделяло. Он закрыл дверь. Совершенно белый, глаза, как камни. В лице появились новые линии. Он очень походил на Леона де Валми.

— Он здесь? Филипп?

Тихий ровный голос, но злости в нем очень много, не скроешь. Ответил сам Филипп. Он дошел со мной до галереи, а там остановился, инстинкты у него развиты лучше. От вопроса кузена он шевельнулся, Рауль резко поднял голову, я тоже. Маленькая тень спряталась в тьме галереи. Рауль пересек холл в четыре прыжка и побежал вверх, прыгая через ступеньку. Он вышел из неподвижности так неожиданно, что я реагировала не думая, в ослеплении паники.

Не помню, чтобы я шевелилась, не я отпустила перила и слетела, встала веред ним, раскинула руки, чтобы остановить кошмар, закричала:

— Филипп, беги!

Я не успела прикоснуться к Раулю, он замер, как мертвый. И руки повисли. Я отступила назад, пока не прижалась спиной к изгибу верил. Не думаю, чтобы могла стоять без поддержки. Он смотрел не вслед Филиппу, а на меня. Где-то вдалеке тихо закрылась дверь кабинета. Он сказал:

— Понятно.

Гордость в его лице тихо сменяла гнев, я поняла, что вернулась к своей золе, потопила красивый корабль собственными глупыми руками. Чего уж тут говорить, я начала плакать, не отчаянно или трагически, просто тихо и безнадежно, слезы текли по щекам, по моему безобразному лицу.

Он не шевелился.

— Когда я утром приехал в замок Валми и отец сказал, что ты убежала, он думал, что ты обратишься ко мне за помощью. Я сказал, что ты уверена, что я в Париже до вторника и не знаешь, где меня искать. Только позже я понял, что ты совершенно не пытаешься со мной связаться. Только по одной причине ты могла мне не звонить. Когда я… сказал это отцу, он отрицал, что тебе был причинен какой-то вред. Я не поверил. Сказал, что собирался жениться на тебе, и что если что-нибудь случится с тобой или мальчиком, а через него с тобой, я убью его, своего отца, собственными руками. Да. Действительно собирался это сделать. Тогда.

Мы не слышали другой машины. Дверь открылась, вошли два человека, мужчина и женщина, мы вздрогнули и обернулись. Женщина оказалась Элоизой де Валми, мужчины я раньше не видела, но, даже если бы я его не ждала, я бы догадалась, что это — Ипполит. Фамильные черты Валми тоже в нем присутствовали очень сильно, помягче, помоложе Леона, Люцифер до падения. На вид добрый и сказал что-то Элоизе он приятным голосом. Но тоже было видно, что он очень сильный и может быть страшным. Мой deux ex machina, оказался, слава богу, достаточно компетентным.

Они не успели нас увидеть, потому что в этот момент в холл влетела мадам Вюату.

— Месье! Рада вас видеть! Я так боялась, что в этом тумане… О! — Руки ее взлетели к лицу. — Tiens, мадам… Она больна? Что случилось? Конечно, конечно! Какой ужас! И так и неизвестно?

Я до этого не замечала, но Элоиза действительно висела на руке Ипполита, будто нуждалась в поддержке. В безжалостном свете она выглядела ужасно, серое, обвисшее лицо старухи. Консьержка бросилась к ней с криками соболезнования.

— Маленький мальчик… Ничего? И конечно, мадам обезумела. La pauvre… Нужно подняться наверх, там горит камин… Что-нибудь выпить… Может быть, бульона?

Ипполит перебил ее.

— Месье Рауль здесь?

— Еще нет, месье. Он приезжал вечером и отправился в Эвиан. Обещал вернуться в полночь, чтобы увидеться с вами. Это после…

— Его машина у двери.