Девять карет ожидают тебя - Страница 5

— Там вдалеке — Субиру, — сказала мадам, — сейчас опять пропадет.

Я посмотрела вперед, на зеленое блюдце долины среди гор. Две нити воды разрезали луга, сталкивались, окруженные ивами и переходили в яркую игрушечную деревню с тремя мостами, маленьким часовым заводиком, и церковью Святой Марии на Мостах.

— А Валми? — спросила я. — Мы должны быть уже близко?

— Слева уже наши леса. Река Марлон — граница между Валми и Дьедонне, поместьем справа от дороги. Скоро переедем реку, — она улыбнулась, — и увидите Валми.

Ее прохладный голос звучал серебряной флейтой, но в нем появилась эмоция, по крайней мере намек на нее.

Я почувствовала, что она любит эту одинокую долину, с удовольствием возвращается, и я сказала горячо:

— Здесь прекрасно, мадам де Валми! Это — красивое место!

Она улыбнулась.

— Да, здесь всегда красиво, даже угрюмой зимой. Это уже много лет мой… наш дом.

— И мне здесь понравится, точно!

Руки в перчатках шевельнулись на коленях.

— Да, надеюсь, мисс Мартин.

Добрые, но формальные слова, улыбка исчезла, она снова ушла далеко. Хоть я и сижу рядом с ней, нужно знать свое место. Я загрустила, отвернулась к окну и увидела замок.

Он сверкнул окнами в раме из лесов и исчез, не сказочный дворец с башенками, а прямоугольная классика восемнадцатого века, недоступный и отдаленный. Мягкий поворот на каменный мостик, тоннель из деревьев, рывок вверх, зигзаг, высокая стена — граница сада. Гравийное поле, мягкий поворот и огромный северный парадный вход. Шофер открыл мадам дверь и помог ей выйти. Альбертина, не подарив мне ни взгляда, ни слова, занялась мелкой ручной кладью. Я вышла из машины и встала столбом, пока моя нанимательница обменивалась с Бернаром приглушенным и непонятным потоком французского. Возможно, она говорила и про меня, потому что его маленькие черные глазки поблескивали в мою сторону, а может, это и просто был интерес к новой персоне. Во всяком случае, закончив разговор, он поклонился и, не обращая на меня внимания, занялся багажом.

Мадам де Валми повернулась ко мне:

— Вот мы и на месте.

Ее грация заставила пустую фразу звучать почти как приветствие. Она улыбнулась и направилась к дому. Я шла за ней и начинала воспринимать размеры и красоту своего нового жилья. Огромный прямоугольный фасад, поток ступеней к двери, слева — арка к служебным помещениям. На пригорке — огород, вернее аккуратный кухонный сад, карабкается к лесу… Это все я заметила мимолетом, поразила меня музыка деревьев на солнце и ветру. Прохладный, сладкий, чистый воздух пах соснами и снегом. Мы поднялись по лестнице и мимо кланяющегося слуги вошли в холл.

Огромный холл очень высок и полон теней. Пол — шахматная доска иа черного и белого мрамора. На широкую лестницу падали пять столбов солнечного света из огромного окна, перед которым ряд ступеней разделяется на два элегантных завитка к галерее. Все остальное скрывалось в темноте, в том числе и женщина, которая нас встречала. Домоправительница, наверное. Примерно шестьдесят лет, полное, доброе лицо, седые старомодно причесанные волосы. Черное строгое платье, единственное украшение — золотое пенсне с цепочкой, торчащее из кармана высоко на груди. Очень приятная дама, точно не местная. Она приветствовала мадам немножко запыхавшись, как ни странно на очень плохом французском, и смотрела на меня с любопытством. Мадам почти на нее не реагировала, при этом освещении на ее лице ясно проступили все морщины.

— С хозяином… все в порядке?

— Да, мадам, он был последние несколько дней совсем, как прежде, если можно так сказать… Всем интересовался, строил планы, совсем, как раньше, мадам.

Она явно была довольна, что может сообщить хорошие новости, но мадам не обрадовалась.

— Планы?

— Да, мадам. Не то, чтобы я что-то понимала, но он и Арман Лесток долго их обговаривали, и много лишнего народу работает в саду, сегодня приходил человек осматривал дом, чтобы оценить работы, о которых хозяин говорил в прошлом году. Они с хозяином ходили смотреть камни на западном балконе. Лифт был наверху, когда Седдон разжигал огонь в библиотеке.

Мадам нервно теребила перчатки.

— Он что-нибудь слышал от Ипполита?

— Наверное, мадам. Письмо было неделю назад, во вторник… Нет в среду, это Ваше письмо было во вторник, про девушку. — Она немножко попыхтела и продолжила. — Точно. Из Афин письмо было в среду, потому что здесь был Арман Лесток и…

— Очень хорошо, миссис Седдон, спасибо. — Мадам, похоже, не слушала. — Вы сказали, хозяин наверху? Пошлите кого-нибудь сказать, что мы с мисс Мартин приехали.

— Я это уже сделала, мадам. Он очень настойчиво просил об этом ему сразу сообщить.

— Спасибо. — Мадам де Валми повернулась ко мне, все такая же нервная, и заговорила по-английски. — Миссис Седдон, это — мисс Мартин. Я писала Вам о ней. Мисс Мартин, миссис Седдон здесь является домоправительницей. Она англичанка, и Вы не будете чувствовать себя одиноко. Ее муж — наш дворецкий, и они сделают все, чтобы облегчить Вам жизнь.

— Это точно, — сказала миссис Седдон очень тепло. Она мне поулыбалась и покивала, золотая цепь на ее груди позвенела и покачалась. — Очень рада Вас видеть, вот уж да.

— Комнаты мисс Мартин готовы?

— Конечно, мадам, конечно. Я ее туда отведу, потом повожу, все покажу, потому что ей, наверное здесь пока неловко.

— Спасибо, но не сразу. Ей надо подняться наверх. Подождете?

— Конечно, мадам.

Миссис Седдон опять засияла и решительно запыхтела вверх по лестнице.

Мадам де Валми вроде собралась что-то сказать, но вдруг ее взгляд перелетел через мое плечо, а руки, которые до сих пор мучили перчатки, затихли. «Леон». Я ничего не услышала, но быстро повернулась. Даже тогда я не сразу увидела сгусток темноты, который оторвался от остальных теней и скользнул вперед. Хотя я знала, чего ожидать, мои глаза инстинктивно посмотрели сначала слишком высоко, а потом взгляд непроизвольно упал на приземистую фигуру, беззвучно несущуюся вперед футах в шести от меня.